Центр развития ВШЭ: предприятия не берут кредиты, потому что у них упала рентабельность

Москва. 10 апреля. FINMARKET.RU - Правительство и Центральный банк должны поменять принципы борьбы с инфляцией, считают эксперты Центра развития ВШЭ. Рентабельность производства в стране драматически снизилась, а ставки по кредитам растут, компании не спасает даже увеличение доли собственной прибыли, направляемой на инвестиции. Бороться надо с инфляцией издержек, а не с ростом цен на потребительском рынке.

• Коренное отличие нынешней ситуации от докризисной в том, что тогда рентабельность производства превышала кредитные ставки. Сейчас для большинства секторов ситуация обратная.
• Уровень рентабельности заметно выше усредненной стоимости рублевых кредитов для предприятий (это 12% в январе 2013 года) лишь в добыче полезных ископаемых, в химическом производстве, в производстве кокса и нефтепродуктов. Вся остальная промышленность - в зоне кредитного голода. За исключением перекредитованных, если судить по опросам, металлургии, лесной, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности, а также производителей стройматериалов. В автопроме рентабельность примерно в три раза ниже стоимости кредита.
• В такой ситуации для возобновления экономического роста без массированного притока внешних источников финансирования не обойтись.

ЦБ должен изменить механизмы таргетирования инфляции. Нынешняя модель неадекватна проблемам сырьевой экономики, считает экономист Центра развития Валерий Миронов.

• ЦБ таргетирует потребительскую инфляцию с учетом цен на импорт, на которые он влиять также не может, как на изменение тарифов и на урожай. Получается, что гигантские возможности и ресурсы ЦБ почти не используются. В результате в момент кризиса, когда цены на нефть падают, курс рубля снижается, цены на импорт растут, ЦБ начинает бороться с ценами, повышая процентные ставки. В итоге отечественный реальный сектор испытывает наибольшее давление именно в тот момент, когда он нуждается в поддержке.
• Нужно таргетировать не потребительскую инфляцию, а рост цен производителей или другой ценовой индекс, который не содержит данные по импортным товарам. Например, номинальный ВВП. Этим ЦБ поможет реальному сектору. Этот маневр придется делать новому председателю ЦБ Эльвире Набиуллиной, считают экономисты ЦР ВШЭ.
• ЦБ будет давить экономику, когда цены производителей растут, чтобы не вызывать внутренней инфляции, удорожания ресурсов, снижения рентабельности. А при более высокой рентабельности и ставки по процентам могут быть пониже. Банки будут видеть, что предприятия лучше себя чувствуют, и снизят рисковую маржу в кредитных ставках.
• ЦБ, конечно, не увеличит рентабельность промышленности, но, если он будет давать больше ресурсов банкам, денежная масса увеличится, кредитный мультипликатор (оборачиваемость денег в экономике) станет больше. Все это будет способствовать дальнейшему снижению кредитных ставок.

Валерий Миронов, Центр развития ВШЭ

"Мы видим явное замедление роста ВВП в России. По оценкам Минэкономразвития, в первом квартале в расчете год к году он составил 1%, тогда как год назад был 3,4%. И это дело не одного месяца или квартала. Просто так это замедление не преодолеть. Нужна коррекция проводимой экономической политики.

Краткосрочные меры, которые требует правительство от Центрального банка, должны определяться не эмоциями, а исходить из экономического цикла в России в его сопоставлении с аналогичными циклами развития похожих по структуре экономики стран мира.

Но пока мы четко не докажем, что экономика недогрета, мощности недозагружены, ЦБ должен очень четко придерживаться антиинфляционной политики. Достигнутую в последние годы макроэкономическую стабильность очень легко потерять, но вновь обрести ее будет гораздо труднее.

Пока у нас очень противоречивые сигналы: высокая инфляция, уровень загрузки мощностей 80% (не предельный, которым считается 85-90%), а вот уровень использования рабочей силы очень высокий - 87-90%. На рынке потребительского кредитования, которое росло в прошлом году очень быстро, есть признаки пузыря.

ЦБ должен зарабатывать себе антиинфляционный авторитет. Это его капитал, особенно в сырьевой экономике, где очень много условий для перегрева из-за возможности впрыснуть в экономику незаработанные доходы, которые просто принес ветер. Это способно поднять инфляционные ожидания, которые будут раскручиваться по спирали и подорвут условия для инвестиций.

Наша экономика, для которой характерна не только слабость институтов, волатильность и проявления "голландской болезни", не сможет сама выбрать конкурентные преимущества на внешнем рынке. Реальное усиление рубля из-за роста цен искажает реальные экономические процессы. Из-за удешевления импорта у нас снижается доля обрабатывающих секторов в экономике.

Нужна не отраслевая политика, а политика стимулирования тех секторов, которые гораздо более успешно развиваются в экономиках с нашим уровнем ВВП, но не сырьевых. Это прежде всего отрасли, страдающие от снижения цен на импорт: машиностроение, отрасли, обрабатывающие сырье. Но поддерживаться должны не все сектора целиком, а возможность для людей перейти на новые предприятия с той же специализацией, которая была у разрушившихся старых.

Есть некоторые направления бюджетной политики, которые у нас не обсуждаются. Надо говорить не просто об уменьшении Резервного фонда, а подумать над хеджированием рисков. Например, страховать экспортную выручку на рынках опционов. Или перейти от использования в бюджетном правиле цены не за прошлые пять лет, а попробовать предсказать ее на пять лет вперед.

Надо ограничить возможности для заимствования госкомпаниями на зарубежных рынках, разрешив брать им только те кредиты, которые привязаны к динамике цен на сырьевых рынках. Найти такие кредиты будет сложнее, что может быть и хорошо.

При увеличении расходов на дорожное строительство надо учитывать коррупционную составляющую, равную примерно 20-40% от стоимости километра дорог. Неправильная оценка стоимости инвестиционных проектов на стадии проектирования и многократное ее увеличение в ходе строительства - это общая болезнь всех сырьевых экономик. Это может происходить даже не из-за банального воровства, а по причине отсутствия достаточной компетенции в госорганах, неспособности чиновников корректно оценить стоимость того или иного строительства".

Константин Стырин, профессор Российской экономической школы

"Главная проблема России в большей степени заключается в коррупции, чем в ресурсном проклятии. Отрадным является то, что в сознании высших чиновников произошел сдвиг: рост в 7% теперь не воспринимается как норма. Мы вышли на исторический максимум порядка 80% загрузки мощностей, аналогичные значения были в 2007-2008 году, после чего мы сильно упали. Другой показатель - норма безработицы 5% - тоже находится на историческом, только минимуме.

В тревожных сигналах можно найти позитив. Нам нужно наращивать производительность труда. Даже без учета "голландской болезни" она составляет около 30% от уровня США. Но в начале 2000-х годов - составляла 20%. Производительность труда растет. Это будет продолжаться за счет прихода инвесторов в те отрасли, где производительность необоснованно низка. Там можно будет извлечь максимальную прибыль.

Резко повысить эффективность можно и в госсекторе: если каждый врач будет иметь компьютер, то перестанет тратить массу времени на заполнение различных бумаг. Огромный потенциал роста есть в жилищном строительстве, так как обеспеченность жильем у нас гораздо ниже, чем в развитых странах.

У нас есть преимущество низкого экономического уровня, мы можем быстро расти, адаптируя лучшие практики, те технологии, которые уже изобрели.

Но для этого нужна конкуренция, чтобы в бизнес легко было войти, чтобы новичков не выметали монополисты, уже обосновавшиеся на рынке. Снижением давления на бизнес будет и уменьшение коррупции.

Пока государство не может обеспечить эффективное расходование средств даже по таким престижным стройкам, как стадион "Зенит", что ж говорить о повседневных стройках, скажем, в автодорожной отрасли. Это говорит о нашей неготовности выйти на траекторию более быстрого роста. По экономическому развитию мы находимся на уровне Южной Кореи 15-летней давности, но наши институты сильно хуже, чем в этой стране тогда.

Есть надежда, что долгосрочные вызовы перед нашей экономикой: понижательное давление на нефтяные цены из-за сланцевой революции, и растущий дефицит Пенсионного фонда - создадут спрос на реальную борьбу с коррупцией и новые институты".

Владислав Онищенко, первый замруководителя Аналитического центра при правительстве России

"Кризис должен приводить к оздоровлению экономики. Менее эффективные производства уходить с рынка, а высвободившиеся ресурсы тратиться более эффективно. То, что не было сделано в 2008 году, когда победила концепция спасти все, что можно спасти. Это не очень здравая экономическая позиция, так как неэффективные производства никуда не делись. Поэтому ползучий кризис будет в первую очередь выдавливать с рынка наименее эффективных производителей. Кризис такого рода тоже можно рассматривать как оздоравливающую меру в среднесрочной перспективе.

Мировая экономика замедляется, и мы замедляемся вместе с ней. Мы не можем продавать больше, чем у нас покупают. Расти быстрее, чем соседи и экономические партнеры - очень сложно.

Институты нельзя изменить одномоментно. Они постепенно меняются. Как изменить ситуацию с монополизацией рынков? Они монополизированы не без помощи государства. В условиях монополии естественно стремление реализовать рыночную власть и получить максимум дохода. Это не только "Газпром", но и РЖД. Рост тарифов объективным образом влияют на себестоимость производства во всех отраслях. С этим очень трудно бороться.

Регулирование в нашей стране устроено так, что при столкновении какой-то отрасли (например, сельского хозяйства) с повышенными тарифами, речь идет о компенсации не сельскому хозяйству со стороны железных дорог, а наоборот, о том, что дорогам кто-то должен компенсировать разницу в тарифах. А в себестоимости монополий всегда сложнее разбираться, в отличие от рынка, где более эффективные компании просто вытесняют менее производительные.

Мы никуда не денемся без повышения производительности труда, повышения внутренней конкурентоспособности. Иными словами, без сокращения темпов роста тарифов и себестоимости продукции. Иначе мы не сможем конкурировать ни с импортом, ни увеличивать экспорт.

Фундаментальное повышение эффективности бюджетных расходов невозможно без роста конкуренции за бюджетные расходы. Можно надеяться, что на это положительно повлияет недавно принятый новый закон о контрактной системе госзакупок".

Игорь Николаев, директор департамента стратегического анализа компании "ФБК"

"Сейчас все требуют снизить планку по Резервному фонду до 5% ВВП (перед кризисом он был у нас 12% ВВП). Что реально даст экономике эта разницу между 7% и 5% ВВП?

От ЦБ добиваются снижения банковского процента. Росстат ежемесячно спрашивает бизнес, что ограничивает его производственную активность. И высокая ставка коммерческого кредита никогда в последнее время не была на первых местах. Гораздо весомее такие ограничители роста, как недостаточный внутренний спрос, высокая налоговая нагрузка, неопределенность экономической ситуации. Надо решать эти проблемы, но почему-то на них никто не обращает внимания.

Даже когда определимся с тем, куда можно было бы потратить бюджетные средства для улучшения экономической ситуации, выясняется, что мы тратить не умеем, низкая эффективность расходов. Надо применять форс-мажорные меры: привлекать зарубежных подрядчиков.

Налоговая нагрузка растет как на крупные производства с особыми условиями труда, так и для малых предпринимателей. При такой политике никакого ускоренного роста ВВП не может быть. Нерешенность проблемы дефицита Пенсионного фонда создает неопределенную экономическую ситуацию. Это крайне чувствительный для бизнеса вопрос.

Не хотите давать землю для жилищного строительства, жадничаете? Так обустройте инфраструктурой хотя бы те места, где уже есть эти участки. Люди готовы вкладываться в обустройство своих домиков, тратить огромные деньги, но нет дорог, газа, электричества.

Снижение курса рубля не поможет обеспечить конкурентоспособность российского производителя. По качеству мы конкурировать не сможем, а по цене большинство товаров у нас уже строят дороже, чем в других странах. Зато это разгонит инфляцию, увеличит отток капиталов и еще сильнее снизит объем инвестиций. О росте можно будет только мечтать.

Если модель экономики, приведшей к кризису, не изменили (а мы ее не изменили), то все равно это должно произойти. Не будет обвального падения, значит, будет постепенное дальнейшее ухудшение ситуации. Что ждет простых людей, когда экономика уходит в минус: замораживание, потом сокращение зарплаты, сокращение работников".

Из материалов HSBC Global Research (Macro Global Economics Q2 2013)

"Как и многие другие страны, Россией столкнулась с вызовом необходимости увеличения конкурентоспособности своей экономики, стремясь увеличить рост ВВП до стабильного уровня хотя бы в 4%. В российской экономике доминируют компании, которые контролируются государством и соответственно практически не сталкиваются с конкуренцией на рынке. Что касается малого и среднего бизнеса, его доля в ВВП несущественна. Именно поэтому задача повышения конкурентоспособности экономики стоит перед Россией особенно остро".