Рост здесь и сейчас правительство купит за деньги

Москва. 14 ноября. FINMARKET.RU - В среду министр экономического развития Алексей Улюкаев выдал очередной пессимистичный прогноз: рост ВВП РФ в 2013 году может составить 1,5-1,6% вместо ранее прогнозировавшихся 1,8%, инфляция, напротив, может вырасти сильней ожиданий. Улюкаев сообщил, что в четверг у премьера Дмитрия Медведева пройдет совещание по экстренным мерам ускорения экономического роста.

Многих экспертов, мнение которых в прошлом интересовало Белый дом, теперь в правительство не зовут: чиновники не хотят в очередной раз выслушивать советы по улучшению инвестиционной привлекательности и делового климата, а экономисты признают, что реальную отдачу от этих мер можно получить не раньше, чем лет через пять. Экономика же того и гляди рухнет в рецессию прямо завтра.

Как следствие, характер рекомендаций заметно изменился. В таких "пожарных" условиях единственный реально существующий источник роста можно найти только в бюджетных инвестициях.

Но проблема в том, что даже самые выгодные проекты в нашей традиции с большой вероятностью могут быть структурированы таким образом, что и рост инвестиций, и рост ВВП будут чисто статистическими - общество реальной отдачи от них не получит. И это будет еще не самый плохой для него результат.

Наталья Акиндинова, директор Центра развития ВШЭ

"Основные рецепты ускорения экономического роста остаются теми же: урегулирование отношений между государством и бизнесом, освобождение от части госрасходов, их реструктуризация, сокращение доли государства в экономике, снижение роли ручного управления, которое сейчас только усиливается.

Из нового - повышение мобильности рабочей силы, как попытка компенсации относительно высоких по мировым меркам зарплат облегчением процедур сокращения излишних работников, перемещением их на другие рабочие места. Предлагается также сократить занятость в бюджетной сфере.

В повышении мобильности речь идет о том, чтобы для реализации крупных проектов (тех же самых великих строек) использовать не трудовых мигрантов, а свою рабочую силу из депрессивных территорий (во вторник на совещании с премьером Дмитрием Медведевым в Тутаеве говорилось о возможности выделения государством на переселение жителей моногородов до 400 тысяч рублей на человека, для семей - до миллиона рублей – "Финмаркет").

На самом деле, работники из российских регионов были задействованы, например, на стройках Сочи. Они там страдают от тех же самых проблем, что и таджики: многое делается нелегально, обещают и не платят или задерживают, или платят меньше, чем обещали, жить негде, ужасные бытовые условия. Но таджики терпят, а наши - уезжают.

Кстати, мобильность заставит регионы и работодателей заботиться о своей привлекательности. Низкая производительность труда - это факт. Повысить ее можно, сократив низкопроизводительную занятость. И не только на стройках века, но и в староосвоенных районах.

Часть долговременных мер стимулирования уже осуществляется: подавление инфляции, ограничение роста тарифов естественных монополий.

Обсуждается большой блок по поддержке малого и среднего бизнеса. Но для него важнее, чтобы ему не мешали. Не очень правильно распространять на этот сектор бюджетные субсидии. До недавнего времени в нем сохранялась правильная мотивация - заработать на рынке. Если же туда запустить много грантов, то у них появится заинтересованность в получении больше денег от государства, как у крупных госкомпаний.

Если есть какой-то зазор в бюджете, лучше налоговую льготу сделать, чем давать субсидии. Рискованной для банковской и бюджетной систем является политика облегчения условий кредитования малого бизнеса с помощью госгарантий: можно напороться на кризис плохих долгов.

Все это не приведет к моментальному росту экономики, этого мало, чтобы появилось желание инвестировать. Инвесторам надо почувствовать возможность заработать. Даже если сделать все необходимое для улучшения инвестиционного климата, то результат в виде роста ВВП максимум на 5% мы сможем получить только через несколько лет.

Одна из главных проблем - отсутствие доверия между государством и бизнесом. Динамика у нас идет в обратную сторону - на разрушение всех признаков доверия.

Просто не делать того, что делает Следственный комитет, более чем достаточно для улучшения инвестиционного климата. Я имею в виду предложение о возвращении правоохранительным органам права возбуждать уголовные дела по налоговым преступлениям.

Мало им мошенничества, которое они рисуют в основном там, где его нет. Понятно, что у них есть большое желание кого-то закрыть и отчитаться о закрытии дела, но нет ни желания, ни возможности разобраться в налоговом администрировании. Тут даже не вопрос честности или нечестности, а компетентности: вот и получаются дела вроде тех, где украл всю нефть, весь лес.

Я противник монетарного стимулирования. В экономику, которая не имеет внутренних источников роста, бессмысленно закачивать деньги. Стимулировать можно только то, что живо.

Надеяться на улучшение внешних макроэкономических условий нам нет смысла. Вряд ли мы вернемся к той динамике внешних условий, тому росту цен на энергоносители, которая у нас была в 2000-е годы. Надо адаптироваться к нынешней внешней ситуации – она и так хорошая".

Евгений Надоршин, главный экономист АФК "Система"

"Институциональные реформы, любые другие долгосрочные меры существенного стимулирования деловой активности в ближайшей перспективе все равно не дадут. Если оставить в стороне сложные вещи, которые нам пока плохо удаются, то самый простой ответ -тратить бюджетные деньги в тех или иных формах.

Можно, конечно, попытаться простимулировать бизнес на расходы, если он увидит среди тех проектов, которыми займется государство, невероятную прибыль и очень комфортные условия входа. Боюсь, это не нынешние проекты из числа инфраструктуры.

Самый позитивный шаг власти - это направление средств ФНБ на инфраструктурные проекты. Некоторые из них - Транссиб, ЦКАД, может быть, БАМ - это проекты, которые могут затронуть интересы большого числа экономических агентов и стать знаковыми, общественно значимыми.

Но требование окупаемости к ним может такие проекты здорово исказить и подпортить. Государство фактически попытается возложить на часть экономических агентов оплату того, от чего выиграют гораздо более широкие слои бизнеса и населения. И даже не факт, что платить будут именно те, кто выиграет.

Например, главными выгодоприобретателями ЦКАД станут Москва и ближайшее Подмосковье: разгружается транспортная обстановка, меньше нагрузка на дороги и бюджеты, их содержащие, выигрывает бизнес.

Проигравшие - это те компании, которые разместили в Москве и ближайшем окружении крупные логистические центры, таможенные терминалы. Скорее всего, на них то и будет возложена дополнительная нагрузка в виде платы за пользование новой инфраструктурой. Не исключено, что им придется менять географию своего бизнеса.

А учитывая, что значительная часть грузовых потоков еще с советских времен для всей страны идет через Москву, оплачивать дополнительные издержки нынешней логистической системы придется, условно говоря, пермякам, екатеринбуржцам, даже приморцам и другим не самым богатым россиянам.

Неправильно структурированный проект вместо повышения экономической активности может привести к ее снижению. В итоге у хорошего проекта могут появиться противники, а сторонники окажутся неявными.

Еще лучше было бы сделать так, чтобы логистические потоки не шли через Москву, кстати, самое дорогое место в стране, создающее самые большие наценки на груз, в том числе и по временным затратам. Для этого надо строить альтернативные железнодорожные и автомобильные пути.

Это гораздо дороже, просто неподъемно для нас. Чем удобно строить ЦКАД? Здесь все рядом: бетонные, асфальтовые заводы. И какую дорогу ни построй - все пригодится. А прежде чем решиться на проект в тайге и болотах, надо семь раз отмерить.

Еще одним сильным шагом мог бы быть отказ от бюджетного правила. Сейчас оно не столько мера, обеспечивающая какую-то стабильность, сколько своеобразные гири на ногах российской экономики и, в частности, на бюджете. Этим правилом государство само себя лишило возможности что-либо сделать в условиях, когда частные инвестиции в экономику не идут.

Наоборот, именно бюджетные инвестиции приносили в жертву социальным и оборонным расходам в последние годы. Оторвавшись от бюджетного правила надо пустить те излишки, которые образуются в бюджете на инвестиции в инфраструктуру, подобную ЦКАД. И без обязательного требования возвратности".

Алексей Балаев, Экономическая экспертная группа

"Рост экономики замедлился из-за остановки инвестиций в основной капитал и во вторую очередь - из-за замедления роста потребления домохозяйств. Потребительский спрос замедляется плавно, а вот инвестиции - с середины 2012 года имеют даже небольшую отрицательную динамику.

В основном это связано с переносом крупных инвестиционных проектов в топливно-энергетическом комплексе: это касается "Газпрома", трубопроводов, сетевых компаний. Один "Газпром", сократив на 10% свои инвестиции, способен обвалить этот показатель в целом по экономике.

Поэтому восстановить рост быстро, как можно скорее, возможно только через возобновление инвестиций крупными компаниями. На мой взгляд, стимулирование здесь должно быть административным.

Одна из главных причин отказа монополий от инвестиций - заморозка тарифов на следующий год. Возможно, схему заморозки надо скорректировать. Но добиться, чтобы инвестпроекты, от которых отказались, реализовали. Тогда мы вернем 1,5 п.п. роста, которые потеряли в этом году, и выйти на 3% роста, которые ожидаются в следующем году.

Инвестиции частного сектора, который получит передышку в виде тарифных каникул, лишь частично способны заместить инвестиции монопольных секторов. В этом году у них существенно упала прибыль - более чем на 20%. Собственных средств у них мало. Быстро среагировать на стабилизацию тарифов и перекрыть сокращение инвестиционных программ ТЭКа вряд ли возможно.

Да, инвестиционный и экономический рост только за счет госсектора в некоторой степени искусственный, статистический. Но рост в 2000-е годы тоже происходил за счет невероятного наращивания добычи в открытых еще в советские времена месторождений и стремительного роста мировых цен на сырьевые товары. Тоже можно поставить под вопрос, правомерно ли это считать ростом экономики".