При текущей потребности в кадрах искусственный интеллект только в помощь - глава Минтруда

На полях Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ) министр труда и социальной защиты РФ Антон Котяков рассказал в интервью корреспонденту "Интерфакса" Дмитрию Цыбе о вызовах для российского рынка труда, влиянии искусственного интеллекта и развитии отечественных средств реабилитации.

- Каким будет самый серьезный вызов для российского рынка труда в ближайшую пятилетку?

- Мне кажется, сам вызов сегодня уже сформировался. Дополнительная потребность в кадрах до 2030 года - 2,4 млн человек. Это в основном рабочие специальности, инженеры, это социальная сфера - медики и социальная защита, наука и IT, а также обрабатывающая промышленность.

Мы сегодня четко понимаем, в каких отраслях спрос, но не очень четко видим структуру этих рабочих мест с точки зрения их локализации и уровня требуемых компетенций. Поэтому приступили к такой масштабной работе, как формирование прогноза потребностей рынка труда. Прогноз строится на основании статистики, опроса работодателей и экспертов. Объявив сбор информации работодателям с 1 июня, мы на 5 июня уже имели 20 тыс. ответов. Это говорит о том, что организации уже приступили к формированию стратегии кадровой политики. Такое активное участие бизнеса позволяет сделать прогноз более детальным и точным. Мы до конца года представим этот прогноз.

Сейчас мы с коллегами выстраиваем увязку прогноза с контрольными цифрами приема как в СПО, так и в высшем образовании. Кроме того, сегодня существует разрыв между профессиональным и образовательным стандартами. Простраиваем более четкую связь между ними. Для этого профстандарт будет состоять из двух компонентов. Первый - набор фундаментальных знаний, а второй – набор конкретных технологий, которыми предстоит пользоваться на рабочем месте.

В целом, корпоративный сектор начинает более ответственно относиться к подготовке кадров, и мне эта ситуация очень импонирует. Достаточно массово сегодня развивается корпоративный сегмент: корпорации берут под шефство школы, техникумы, вузы, развивают свои собственные учреждения и программы.

- Такое у нас уже было в свое время?

- Да. Это один из тех случаев, когда для ответа на новые вызовы нет ничего лучше, чем забытое старое. Анализируя эффективность трудоустройства, мы видим, что синергия работодателя и образовательной организации дает трудоустройство до 80-85%, и это, в основном, работа по специальности. Там, где такого взаимодействия нет, процент трудоустройства 55-58%, и не всегда по специальности. Одновременно стараемся отслеживать не только сам факт трудоустройства выпускника, но и соответствие его подготовки отрасли трудоустройства, специальности. Это тоже один из параметров качества практической подготовки.

- Если возвращаться к вызовам для рынка труда, то какие еще вы выделяете на сегодняшний день?

- Для нас это демографическая составляющая. Необходимо создать условия для роста рождаемости. Мы сегодня всеми усилиями должны ориентировать и вертикаль власти, и корпоративный сектор на то, чтобы решения оценивались через призму демографии. Например, сегодня невозможно принимать решения по благоустройству, строительству каких-то крупных объектов, без учета перспективы проживания на этой территории семьи. В нашей повседневной жизни должна появиться демографическая политика. Она должна пронизывать решения на всех уровнях: федеральном, субъектном, муниципальном, в корпоративном секторе. Именно на это и будет направлен национальный проект "Семья". Одной из основных задач ставим перед собой формирование межотраслевого подхода и постепенное изменение управленческой модели. Мы должны демонстрировать, что многодетная семья, как и в принципе семья с детьми - это престижно. И создавать условия для того, чтобы это было и комфортно, и доступно.

- Вы упомянули прогноз по потребностям в кадрах, у вас уже есть какие-то результаты? Какое количество рабочих профессий потребуется стране?

- 2,4 млн, где-то 800 тыс. - это перерабатывающая промышленность, порядка 400-450 тыс. - сферы IT и науки.

- Наибольшая потребность все-таки в рабочих?

- В квалифицированных рабочих, инженерах, IT, науке. На третье место я бы поставил, наверное, социальную сферу вместе с медициной, там порядка 250 тыс., а потом уже транспорт и логистика.

- Начинает ли меняться ситуация с нехваткой IT-специалистов, о которой говорил глава Минцифры Максут Шадаев?

- Она меняется. Но меняется и сама структура экономики. IT-составляющая есть во многих отраслях. Поэтому растет запрос на специалистов. Например, сельское хозяйство сегодня одна из самых автоматизированных сфер. Там нужна робототехника и другие технологии. В транспорте, в логистике, в системах хранения - требуется автоматизация, а где автоматизация, там IT. Поэтому даже оценить всех IT-специалистов в стране, мне кажется, уже невозможно. Они во всех отраслях.

Более того, увеличивается доля цифровых навыков в структуре знаний других работников. Я уверен, что сейчас 60% - 70% работников должны обладать базовыми знаниями в сфере IT.

- Значит ли это, что реальный дефицит сейчас понять тоже очень сложно?

- Наши коллеги оценивают его на сегодняшний день в 700 тыс. специалистов. Если бы ничего не делалось, у нас бы вчера был бы дефицит миллион, а сегодня – уже два. Поэтому даже если мы остаемся в зоне дефицита, который постепенно снижается, то это говорит о том, что все усилия правильные. Может быть, их надо сделать больше, но сделать всех выпускников одного года айтишниками - тоже не получится. Это накопленная проблема, которую нужно постепенно решать. Поэтому мы сегодня занимаемся переобучением, профориентацией. Большую работу ведут Минцифры, корпоративный сектор.

- Что касается обеспечения участников СВО средствами реабилитации, в начале существовали проблемы, и они были не единичны. Сейчас как изменился рынок отечественных ТСР (технических средств реабилитации) и какая их доля производится в России?

- Очень хороший вопрос. Прежде чем на него отвечать, нужно немножко затронуть ретроспективу. В 2022 году мы одномоментно столкнулись с проблемами по целому ряду технических средств реабилитации, когда западные компании прекратили поставку и некоторые - закрыли свое производство в России. Это существенным образом сказалось на ценах: в некоторых случаях они подскочили в разы. Соответственно, рост цен сформировал потребность в дополнительных финансовых ресурсах.

Мы совместно с нашими коллегами работали над тем, чтобы либо организовать и поддержать производителя здесь, внутри страны, либо организовать ввоз продукции из дружественных стран. В 2022 году мы еще каким-то образом перекрыли существующий дефицит, а в 2023 году - столкнулись с нехваткой финансовых ресурсов. Дополнительные средства мы получили в прошлом сентябре, закрыли задолженность. Сейчас у нас, в принципе, по техническим средствам реабилитации задолженность закрыта. Но при этом мы понимаем, что до конца этого года нужны дополнительные ресурсы. Минфин уже подтвердил выделение части ресурсов, в ближайшее время мы их получим. Думаю, что проблем с обеспечением у нас не будет.

- Почему для обеспечения ТСР все время требуются дополнительные финансовые ресурсы?

- Не только из-за роста цен. Отрасль развивается, появляются новые технические решения, обращение за ТСР доступно в онлайн-формате. Соответственно - рост обращаемости. Мы ведь работаем и над удобством процедур, и над перечнем технических средств реабилитации, включаем в него современные позиции. Например, коленных модулей с микропроцессорным управлением там достаточно много, включаем сейчас и современные "руки". Это тянет за собой средний чек, средняя стоимость ТСР увеличивается, плюс, конечно, инфляционная составляющая - это и формирует дополнительный объем ресурсов.

- А само производство ТСР отечественное?

- Многие позиции локализованы, но не все. По каждой группе товаров процент локализации разный.

Например, в Москве организовано производство коленных модулей с микропроцессорным управлением. "Роскосмос" выпустил тоже свои коленные модули. В принципе, все элементы для протезов нижних конечностей у нас есть, все локализованы в России.

Дополнительный запрос существует на химию, из которой льется удобный и мягкий культеприемник. Нужно локализовать эти компоненты, они важны с точки зрения комфорта. Коллеги из Минпромторга активно реагируют на наши запросы, и в этой сфере дают дополнительные меры поддержки.

Еще один пример - коляски с электроприводом. Буквально пять лет назад у нас были единичные позиции по таким коляскам, сегодня мы имеем трех-четырех крупных производителей - в том числе, в Калининграде, в Новосибирске, которые занимают уже практически две трети рынка.

- Как развитие искусственного интеллекта может трансформировать рынок труда в ближайшем будущем?

- Искусственный интеллект сильно влияет на количество занятых в отдельной отрасли, но зачастую одновременно формирует дополнительный спрос в смежных отраслях. То есть, происходит переток кадров из одной сферы в другую. Например, искусственный интеллект частично увел покупателей из магазинов. Но одновременно он породил серьезнейшее развитие в сфере доставки.

Когда говорят о том, что искусственный интеллект несет угрозу занятости населения, во-первых, при сегодняшней потребности в кадрах искусственный интеллект только в помощь. А второе, я считаю, что развитие искусственного интеллекта должно стимулировать к большему вниманию к переподготовке кадров. Органы власти и образования должны чутко следить за ситуацией и предлагать людям инструменты актуализации их навыков, чтобы они из одной сферы могли спокойно перейти в другую.

- Бояться его не надо?

- Я думаю, что нет.

Ключевые слова:    РФ,  Минтруд,  Котяков,  интервью