РАН: "Путин нас слушает, но не слушается"

Москва. 21 февраля. FINMARKET.RU - Вечером в среду президент Путин провел три часа с делегацией экономистов, представлявших ведущие институты Российской академии наук. Со стороны главы государства в поисках выхода на более высокие темпы роста экономики участвовал расширенный финансово-экономический блок правительства: министры финансов и экономического развития, глава Банка России Эльвира Набиуллина и экономические советники президента Андрей Белоусов и Сергей Глазьев.

"Обсуждение шло в уважительном тоне, с желанием услышать аргументы друг друга", - заверил в четверг журналистов один из частников беседы с президентом Александр Некипелов – академик РАН, председатель совета директоров ОАО НК "Роснефть".

Максимум, на что рассчитывают академики: их пригласят к разработке "конструктивного варианта долгосрочного прогноза социально-экономического развития до 2030 год", признался директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Виктор Ивантер. Менее амбициозные интересы у президента: его больше интересует, что делать в 2014-2016 годах, уверен академик.

Виктор Ивантер, директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН

"Президент очень внимательно слушает, но не слушается. Все согласны (президент точно), что темпы роста ВВП в 2% никого не устраивают и неприемлемы. Не было возражений, что резервы для ускорения есть, у нас не тупиковая ситуация. Никто не пытался оспорить числовую информацию, которую мы предложили. Никаких расхождений с Минэкономразвития нет. Наши долгосрочные прогнозы очень близки, у Минэкономразвития лишь немного больше оптимизма: они считают, что мы выходим к 2020 году на рост в 4,5%, у нас 4,3%.

Нас удивило, что в качестве базового был избран консервативный вариант сценария развития, по которому к 2030 году мы будем жить примерно так же трудно как сейчас. Если предсказывается такой результат, то надо менять политику.

Президент сказал, что окончательный вариант прогноза еще готовится, и что он не намерен мириться с этими темпами.

Есть дурацкая версия: давайте развиваться медленно, но качественно, улучшать институты как бы впрок. Инновации нужны, когда есть рост, вы вынуждены тогда их использовать. А если роста нет, то зачем научно-технический прогресс? В стоящую экономику никто не вкладывает. Если все зависит от импорта, нужны не ученые, а продавцы.

Проводимая политика не работает на экономический рост. Если денежной экономике денег не давать, то она не будет расти. Может получиться как с лошадью, которую цыган почти приучил не есть, но тут она сдохла. Проектное финансирование, то, что ставки кредита должны быть приемлемыми для обрабатывающей промышленности, - сомнений не вызывало. Но что для этого надо менять денежно-кредитную политику ЦБ – барьер.

Почему мы упали в 2013 году? Говорят, климат у нас плохой. Инвестиции упали на 0,3% в 2013 по сравнению с 2012 годом. Но почему-то инвестиции частного капитала выросли на 10%, а иностранные – на 50%. А упали инвестиции компаний с госучастием.

Так для кого мы должны климат улучшать? Для Миллера или Сечина, что ли? Когда речь идет о крупных компаниях, вроде "Роснефти", то им предлагают кредиты под 3%, они не берут, нет необходимости. У них в очередь стоят финансовые институты, чтобы дать им денег в долг.

Просто они одни проекты закончили, а другие не начали. Если мы в 2014 году восстановим инвестиции в этих госкомпаниях хотя бы до уровня 2012 года, мы вырастем на 3 с лишним процента. Другое дело, что нас это не устраивает; нам надо 6-8%.

"Жилье в кредит - самый мощный антиинфляционный инструмент. Каждый месяц надо отдавать в банк, а не бегать по магазинам. Но при жилищном строительстве сложно оформить разрешения, с землей бардак. Это вещи, решение которых денег не требует.

Но есть проблема инженерной инфраструктуры. Ее стоимость оценивается от $150 до $300 на кв. метр. Коммуникации - это ответственности муниципалитетов. Надо дать им деньги.

Самый мощный мультипликатор создают оборонно-промышленный комплекс, авиакосмическая и атомная промышленность. Они работают и на специальные, и на гражданские нужды. Все три сектора имеют существенные экспортные ниши, то есть работают на уровне мировых стандартов. Они заинтересованы в максимальной локализации сопутствующих производств на территории страны. В ОПК средств достаточно, оборонный заказ приличный, очень большие проблемы у них с кадрами.

Далее, инфраструктура, транспорт. Вы вкладываете деньги в инфраструктуру, а выигрывает от этого, скажем, подшипниковая промышленность. Я встал на защиту высокоскоростных железных дорог, потому что это скрепы страны. Они преследуют не получение прибыли, а другие цели.

Мы имеем очень низкую энергокомфортность в стране, низкое качество использования энергии. Это не только освещение, отопление, но и кондиционирование, очистка и т.п.

Эти сектора вытаскивают экономику, по-другому инновации не вытащить. Почему Европа отстает от США по технологиям: нет мощного оборонно-промышленного комплекса. И интернет на коммерческой основе не мог появиться".

Александр Некипелов, академик РАН

"Набиуллина сказала, что задачами экономического роста надо не нагружать денежно-кредитную политику, а решать их более тонкими методами, но какими не сказала.

Основные наши предложения поддержал министр экономического развития Алексей Улюкаев. Он согласился, что есть резерв почти в 10 п.п. в виде разрыва между нормами сбережения, которые у нас достигают порядка 30%, и нормами валового накопления, которые у нас составляют 20%. Использовать эту разницу, которую представляет собой главным образом утечку капитала из страны, непростая вещь, но это не значит, что это не резерв.

Есть резерв в накопленных страной резервах, которые можно использовать для модернизации. Возражений по этому поводу не было, может быть времени не хватило.

Ключевое различие наших подходов: финансовый блок расширенного правительства, включая ЦБ, исходит из того, что называется нейтральностью денег. Они уверены, что попытки использовать денежно-кредитную политику для стимулирования роста бессмысленны и контрпродуктивны.

Мы приводим в пример США, про политику количественного смягчения которых, про обеспокоенность ФРС США и Банка Англии уровнем безработицы каждый день сообщают по телевизору. А нам говорят, что у нас другая экономика. Интересно, что раньше мы говорили: надо учитывать особенности нашей экономики, а нам отвечали: экономические законы везде едины.

Курс на свободное плавание валюты, на таргетирование инфляции – правильный. Но догматизма не надо. Есть ситуации, когда плавающий курс не очень подходит. На совещании говорилось, что не вовремя это сегодня.

Плавающий курс хорош тем, что снимает внешние шоки. Два кризиса мы пережили в условиях валютных коридоров. У руководства есть опасение на этот счет, есть желание это сбросить.

Мы не спорим, что плавающий курс поглощает макроэкономические шоки. Но он продуцирует микроэкономические шоки. Предприятия, которые сильно зависят от экспорта и импорта, очень чувствительны к валютному курсу. Набиуллина говорит, что они должны хеджировать валютные риски, но тут же признается, что таких инструментов у нас пока нет.

Надо подходить прагматично. Высказывались предложения использовать для сглаживания колебаний нечто вроде налога Тобина (налог на безналичные конверсионные финансовые операции).

Бывшим министром финансов Алексеем Кудриным была изобретена почти гениальная схема борьбы с голландской болезнью. Идет приток валюты в страну; ЦБ в сущности таргетировал, не жестко курс, но траекторию движения валютного курса рубля. Но оказалось, ЦБ фактически поделился функциями в определении денежно-кредитной политики с правительством. ЦБ, чтобы не давать курсу рубля взмывать при притоке валюты, имитировал рубли, а правительство их стерилизовало в Стабилизационном фонде. Решалась задача, почти неразрешимая в классической экономической теории: фактически таргетировался не номинальный, а реальный курс рубля.

Я всегда выступал против инвестиций отложенных таким образом средств, так как было бы бессмысленно одной рукой изымать их из экономики, чтобы не дестабилизировать финансовую ситуацию, а другой рукой их туда вбрасывать. Но реальные ресурсы, которые осели в резервах ЦБ, далеко вышли за пределы того уровня, который необходим для регулирования валютной сферы. Можно как-то эти средства использовать для решения стоящих перед страной проблем.

Почему бы избыточную часть резервов не предоставлять на коммерческой основе, открывать валютные кредитные линии под модернизационные проекты, связанные с импортом, для покупки технологий или оборудования? Тем более что ЦБ размещал эти резервы в надежные, но низкодоходные бумаги американского казначейства, а наш частный сектор активно заимствовали средства на Западе на совершенно других условиях.

Первое возражение было со стороны Германа Грефа: "все разворуют". А вы создайте госструктуру, капитализируйте ее за счет части этих избыточных валютных резервов, поставьте туда наблюдательный совет из представителей РСПП, бизнеса, чтобы он контролировал, что валютные линии открываются наиболее эффективным проектам, контролировали бы отдачу. Тогда и новый продукт будет произведен, и ни одного лишнего рубля в экономику страны не попадет".

В этом году в "Роснефти" инвестиции были громадные, но связаны они были с приобретением ТНК-ВР. Они не учитывались в статистике как инвестиции, но с точки зрения компании решалась крупная задача по укреплению ее как международной крупной компании.

Конечно, нам нужна хорошая судебная система, она важна для инвестиционного климата. Серьезную роль в экономике должен играть такой институт как государство. Во многих случаях про него сейчас невозможно сказать, что оно эффективно. У нас приход нового министра означает замену чуть ли не всех сотрудников министерства, включая уборщиц. Это значит, в системе что-то не так.

Госслужба должна быть относительно самостоятельной и развиваться по своим законам. А политический министр должен приходить со статс-секретарем, а остальных сотрудников не имеет права менять, только через очень затрудненные процедуры. Карьера госслужащего должна строиться в соответствии с регламентами, этикой. Есть конфликт интересов государства-собственника и государства-регулятора".