Цифровая революция не убережет мир от стагнации

Бостон. 4 февраля. FINMARKET.RU - Экономисты любят поспорить не только о монетарной политике или бюджетном стимулировании, но и о более возвышенных материях. Один из любимейших предметов спора - пределы экономического роста.

С одной стороны, очевидно, что в какой-то момент люди исчерпают все или почти все доступные им ресурсы и после этого никакого роста уже не будет. С другой, следует признать, что люди как биологический вид довольно изобретательны, и, возможно, они придумают, как обеспечить рост экономики до тех пор, пока на планете есть жизнь.

Роботы против пессимистов

Вторая точка зрения, в целом, является лирическим описанием строгой математической функции, которую в середине 50-х годов придумал американский экономист Роберт Солоу. Так называемая "модель Солоу" (или "модель Солоу-Свана", вторая фамилия добавляется в знак признания заслуг австралийского экономиста Тревора Свана, который независимо от Солоу пришел к тем же выводам) позволяет раздвинуть границы конечного мира труда и капитала с помощью третьей переменной - научно-технического прогресса. Как только он появляется на сцене, вопрос об ограничениях роста снимается сам собой: пока есть прогресс, теоретически возможен и рост.

Сторонники Солоу верят, что новые технологии будут постоянно подстегивать рост производительности труда. Неприятным последствием, правда, станет падение спроса на рабочую силу: роботы и специальные программы смогут заменить человека. Этой точки зрения придерживаются, например, в Массачусетском технологическом институте и Оксфорде.

Кажется, что эта теория работает: статистика говорит нам, что доля пирога, причитающаяся рабочим, становится в США, например, все меньше, их зарплаты в реальном выражении не растут уже несколько десятков лет, но экономика США, когда не болеет, как сейчас, растет довольно быстро.

Противники Солоу - вероятно, самые отчаянные пессимисты среди всех ученых, посвятивших себя общественным наукам, - говорят, что его модель пока работает, но не является универсальной. Грубо говоря, она связывает рост не с прогрессом вообще, а с конкретными изобретениями времен Второй индустриальной революции: водопроводом, двигателем внутреннего сгорания, ленточным конвейером и так далее.

Наиболее ярко эту точку зрения выразил экономист Роберт Гордон, профессор Северо-Западного университета, штат Иллинойс. По мнению Гордона, смартфоны и современные цифровые технологии - от big data до 3d-печати - не смогут ускорить рост производительности труда. Вместо новой промышленной революции человечество получило много игрушек: они делают жизнь интересней и богаче, но не помогают экономике.

Проверка теории

Известный экономист Дэрон Асемоглу, специалист по росту, автор нескольких бестселлеров, в том числе "Why Nations Fail" и "Modern Economic Growth", и его коллеги из MIT уверены, что в этом споре победил Гордон.

Изучив статистику американских промпредприятий, они убедились, что компьютеры не приводят к ускорению роста производительности труда. Никаких положительных связей между развитием IT-индустрии и ростом производительности труда в промышленности нет. IT-революция, наоборот, сопровождалась снижением выпуска и увольнением рабочих. Во многом благодаря ей промышленный сектор США оказался в упадке.

Технологии не приводят к росту производительности

Асемоглу и его коллеги оценили, как росла производительность труда в период с 1980 по 2009 годы в различных секторах промышленности США. Производительность труда экономисты измерили с помощью показателя "отгрузка на одного рабочего".

Корреляция между ростом производительности труда и интенсивностью использования IT в различных отраслях разная.

Понятно, что использование IT приводит к росту производительности труда в секторе, производящем компьютеры. Но, если исключить этот сектор из общей статистики, то явной зависимости не видно.

Слегка ускорился рост производительности труда в промышленности в конце 1990-х годов, но и здесь нет явного эффекта от компьютеризации. В 2001 году этот рост сошел на нет.

С 2001 по 2009 годы серьезного рост производительности труда в секторах, интенсивно использующих IT, не было.

Можно предложить, что IT-революция привела к бурному росту производительности труда не в промышленности, а в других секторах. Но за пределами промышленного сектора она росла еще медленнее.

Подобный анализ может опускать последние технологические достижения, например, роботов, лазеры и т.п. Чтобы исключить вероятность такого искажения результатов, экономисты использовали данные по внедрению 17 передовых технологий в промышленности. Данные они взяли из опросов за 1988 и 1993 годы.

Производительность труда в компаниях, использующих последние промышленные технологии, серьезно выросла, в 1980-е и 1990-е годы. Однако в конце 1990-х годов использование новых технологий перестало приводить к росту производительности.

Ни по инвестициям в IT, ни по инвестициям в промышленные технологии нельзя предсказать, насколько быстро будет расти производительность труда.

Использование промышленных технологий дает более мощный стимул для роста производительности труда, чем использование IT.

Компании стали меньше производить и не хотят нанимать

В 1990-е годы наблюдалась положительная связь между выпуском на одного рабочего и использованием IT-технологий. В секторах, которые использовали современные компьютерные технологии, выпуск рос быстрее, чем занятость.

Теоретически такие отрасли должны выиграть от улучшения технологий, например, должны успешно снизить издержки. Итогом этого должен был стать рост выпуска. При этом компании по мере развития могут наращивать количество рабочих мест или сокращать их благодаря автоматизации.

Реальная статистика опровергла эти гипотезы: в номинальном и реальном выражениях отгрузка в отраслях, использующих IT, несколько увеличились в 1980-е годы, затем выпуск начал снижаться.

То же самое касается выпуска отраслей, которые активно использовали современные промышленные технологии с 1992 по 1996 годы. Затем нарастить выпуск опять не получилось.

Занятость при этом падала значительно быстрее выпуска. Это происходило с начала 1990-х годов до 2000-х годов, затем наступила относительная стабилизация.