Эпоха сверхдорогой нефти не закончится, потому что ее не было

Куллен Рош, основатель компании Orcam Financial Group: Конец сырьевого суперцикла?

Большинство аналитиков в последнее время страдают излишней эмоциональностью. Мы все либо падаем с "бюджетного обрыва", либо погружаемся на дно рецессии, либо находимся на исходе очередной эпохи, и нас уверяют, что мир больше не будет таким как раньше. Реальность заключается в том, что экономика - это довольно скучно. Ее можно сравнить с огромным существом, которое очень медленно движется и выглядит совсем несексуально. Сделать картинку более привлекательной помогают разного рода предсказания о том, что "все теперь будет по-другому". Тем более, что люди склонны вериить всему, у чего есть "особое значение".

Все эти мысли пришли мне в голову, когда я прочел новый доклад CitiGroup об окончании периода сырьевого суперцикла. Citi обещает, что к 2020 году рост экономики Китая замедлиться до 5,5%, а рост инвестиций в 2013 - 2020 гг. составит всего 6,2% в среднем против 13,6% в 2001-2009 гг. Замедление китайской экономики станет переломным моментом для товарных рынков. Ведь Китай фактически в одиночку обеспечил рост чистого спроса на большинство металлов после 1995 года, также страна является крупнейшим потребителем энергоносителей и зерна.

Я никогда не был фанатом инвестиций в сырье, реальная доходность в долгосрочной перспективе здесь просто ужасна. И я наблюдал много "пузырей" на рынках, и даже предсказал парочку. Но не думаю, что стоит уж очень увлекаться фантазиями на эту тему. Одно дело, когда нефтяные котировки как в 2008 году носит вверх-вниз, но в целом на товарных рынках не происходит ничего необычного. Если посмотреть на значение индекса CRB (в его основу заложены официальные цены по 17 фьючерсам на различные сырьевые ресурсы, металлы и продукты представленные на биржах США) мы сейчас находимся чуть выше среднего значения за 20 лет. Завышены ли цены на сырьевые товары? Да, наверное. Пузырь это или "конец эпохи"? Я бы не бросался в такие крайности.

Free Exchange, The Economist: Япония загнала себя в тупик

"Эти стены забавны. Сначала ты их ненавидишь, потом - привыкаешь к ним. Проходит какое-то время, и ты понимаешь, что зависишь от них. Это называется институационализацей". Эта цитата из фильма "Побег из Шоушенка" приходит на ум, как только ты слышишь об изменениях в монетарной политике Японии.

Предыстория. Экономика Японии уже многие годы явно работает не на полную мощность, но Банк Японии ни разу не воспользовался изменением ставки, чтобы стимулировать экономический рост. Да, Япония прибегала к помощи "количественных смягчений" и интервенциям на валютном рынке, пытаясь бороться с дефляцией и увеличить выпуск. Но все эти меры жестко ограничивались, потому что центробанк страны смертельно боялся разгона инфляции. В начале 2000-х , когда рост цен стал положительным, регулятор тут же ответил на это кратным повышением процентных ставок.

Теперь человек, который, возможно, станет новым премьер-министром страны, Синдзо Абэ, говорит о том, что нужно внести изменения в политику центробанка, и среди его целей должно быть повышение инфляции. Но не слишком ли поздно?

Слабая экономика уже давно сделала меры по сокращению бюджетных расходов бессмысленными. Все что остается Японии - это занимать, занимать и занимать. В результате, уровень госдолга страны приближается к 240% ВВП. Отсутствие объектов для частных инвестиций вынудило крупные банки и страховые компании покупать облигации Японии, что сделало всю банковскую систему страны зависимой от стоимости долга.

Стремление повысить инфляцию до 3%, когда потребительские цены за последние десятилетия росли чуть больше, чем на 1%, может стать шоком для банковской системы страны, основательно вложившейся в суверенные облигации Японии. Нервозность на рынке длинных бумаг (они особенно чувствительны к инфляции) растет: гэп - разрыв в стоимости 30-летних и 10-летних бумаг - уже сейчас является максимальным с марта 2008 года.

Пока движения на рынке незначительны, но полномасштабная распродажа облигаций может серьезно покалечить японские банки. Этот страх делает труднодостижимым для Банка Японии "разгон" инфляции даже до 1%, не говоря уже о 3%.

Джеймс Квак: Богатые могли бы спасти социальные программы США

В этом сезоне самой модной темой для обсуждения стала идея о том, что США не в состоянии выполнить собственные программы социального и медицинского страхования пенсионеров. На них, якобы, совсем нет денег, и единственный выход спасти положение - произвести в них "структурные изменения". Полная ерунда.

Да, расходы правительства на программы страхования в ближайшие десятилетия будут расти. Американское население стареет, а медицинские услуги становятся все дороже. Как результат, расходы на социальные программы растут быстрее, чем налоговые поступления.

Естественно, первое, что приходит в голову - сократить расходы. Но если государство будет меньше тратить, тогда платить из своего кармана придется пожилым людям, в этом случае правительство просто переложит ответственность с налогоплательщиков на стариков, и сбалансирует за счет них бюджет.

Таким образом, на самом деле реальная проблема состоит не в том, что денег на социальные программы нет, а в том, что некоторые люди не хотят платить более высокие налоги, которые бы обеспечили выполнение этих программ. Вопрос в системе распределения, и ни в чем больше.

Программы социального и медицинского страхования устроены так, что богатые люди субсидируют бедных. Когда кто-то говорит, что на них нет денег, на самом деле он имеет в виду, что состоятельные люди не хотят платить налоги, которые бы могли эти программы поддержать. На самом деле, многие обеспеченные граждане готовы платить больше, если бы знали, зачем. Но горстка экстремально богатых людей уже успешно распространила миф о том, что помочь государству в этом деле они не в силах.

Хьюго Диксон, Reuters: На кого похож президент Франции

Франсуа Олланд - это, скорее, Мариано Рахой или больше Марио Монти? Другими, словами обречен ли французский президент, как и испанский премьер, все время опаздывать с реформами, или, как итальянский премьер-министр, сумеет обмануть время?

Начал Олланд с тех же ошибок, что и председатель испанского правительства. Во время своей предвыборной кампании он ничего не сделал, чтобы подготовить население к будущим необходимым жертвам. Вместо этого он наобещал то, чего не сможет выполнить. Первые несколько месяцев президент Франции провел за боями с богатыми, увеличив для них налоги и, благодаря этому сомнительному предприятию тут же потерял доверие бизнес-сообщества.

Олланд, как и Рахой, политик, он прошел через процесс избрания, который заставляет приукрашивать свои намерения. Монти этого испытания избежал - ведь он технический премьер. К тому же, он уже имел четкое представление о тех проблемах, с которыми столкнулась его страна, и не тратил время на то, чтобы в них разобраться на месте. Олланд и Рахой растеряли свою популярность на сложных решениях, вроде повышения НДС. Рейтинг французского президента, в частности, рухнул с 60% до 36% за полгода его нахождения на посту.

Мнения насчет дальнейшей судьбы Олланда очень различны. Одни говорят, что он способен на что-то решительное только в последний момент. Другие считают его законченным оптимистом, который понимает необходимость изменений, но не осознает их срочности. Самая обнадеживающая характеристика, наверное, такова: Олланд может удивить всех, поняв, наконец, что реформирование Франции - возможность для него остаться в истории.

The Washington Post: Что случится если Каталония перестанет быть частью Испании?

В это воскресенье миллионы избирателей в Каталонии будут голосовать, и это не обычные выборы, опросы показывают, что партии, выступающие за независимость региона, могут получить большинство голосов. А значит, референдум об отделении Каталонии от Испании, становится все более реальным.

Желание региона получить независимость - не новость ни для кого. Но в последнее время призывы отделиться вновь усилились, на этот раз повод - кризис в еврозоне. Три недели назад 1,5 млн каталонцев вышли на улицы с лозунгами вроде "Каталония - это не Испания". Дело в том, что Каталония - один из богатейших регионов страны, и его жители ощущают, что их налоги уходят на субсидирование других, более бедных земель. Когда экономика росла, это раздражало не так сильно. Теперь, в условиях бесконечной рецессии каталонцы хотят больше участвовать в распоряжении собственными средствами.

Что же будет, если Каталония действительно отделиться? В Credit Suisse считают, что в этом случае Испании грозит экономическая катастрофа, и именно поэтому вряд ли отделение произойдет. На регион приходится 20% испанской экономики, а ВВП на душу населения здесь на одну пятую больше, чем в остальной стране. Если Испания останется без Каталонии, это тут же поставит ее в один ряд с беднейшими странами еврозоны - Грецией и Португалией.

Но проблемы будут ждать и самих каталонцев - скорее всего, им придется покинуть зону евро и Евросоюз, хотя бы временно. ВВП региона упадет примерно на 20% из-за разрыва торговых и деловых связей с Испанией, причем эта оценка не учитывает другие возможные последствия выхода из состава Испании: отток капитала, финансовую нестабильность и введение новой валюты.

Экономические риски и удержат регион от отделения, считают аналитики. Да и федеральное правительство вряд ли пойдет на такой шаг, ведущий прямиком к экономическому хаосу. История с получением Каталонией независимости все-таки имеет мало шансов на то, чтобы стать реальностью, хотя до конца нельзя бы уверенным ни в чем.