Дмитрий Медведев: "Я не вполне доволен тем, что мы сделали за эти годы"

Москва. 26 апреля. FINMARKET.RU - Дмитрий Медведев в прямом эфире сразу пяти телеканалов - трех федеральных и двух частных - подвел итоги 4-х лет своего президентства, поделился планами на будущее премьерство, а также ответил на вопросы про помилование Михаила Ходорковского и процесс Pussy Riot. "Финмаркет" приводит основные тезисы разговора с президентом.

О свободе

Свобода – это такое уникальное чувство, которое каждый человек понимает по-своему. Знаете, конечно, в свободе всегда есть и часть чего-то объективного, но вообще-то это наши ощущения. Я как-то в одной из программ или, точнее, в одном из выступлений сказал буквально следующее, что «мы являемся свободными только в том случае, если можем сказать о себе: я – свободен».

Давайте спросим у людей, которые выходили на разные площади, свободные они или нет. Неважно, за кого они: за «белых», за «красных», за «синих». Я абсолютно уверен, что подавляющее большинство из них скажет: «Да, я свободен, потому что я стою здесь, у меня есть своя позиция, мне многое не нравится или, наоборот, мне практически все нравится, не смейте это трогать. Но я свободен». Свобода – это самоощущение. И в этом смысле мы сделали немало

О зависимости экономики от сырья

Я не вполне доволен тем, что мы сделали за эти годы. У меня не было никаких иллюзий, что мы за четыре года откажемся от экспорта нефти, газа, да это и неправильно. Просто потому, что мы действительно крупнейшая сырьевая страна, мы поставляем углеводороды в огромное количество государств. Но нам нужно было диверсифицировать экономику. Мы двигались по этому пути и двигались в целом не очень медленно. Если говорить о нашем экспортном балансе, то 70% нашего экспорта – это углеводороды (так приблизительно и было) и лишь 5 процентов – это поставка продукции машинотехнического характера. Поэтому работа по диверсификации должна быть продолжена. Именно на это, кстати, и нацелена программа модернизации нашей экономики.

Напомню, что она включает в себя пять элементов: и космос, и IT, и атомная промышленность, и масса других, очень важных направлений, включая, кстати, производство лекарств. Если мы сумеем за ближайшие годы двинуть процесс модернизации по этим пяти ключевым направлениям и по некоторым другим, мы действительно сможем диверсифицировать экономику (слово тяжелое, трудно произносить).

О реформе милиции

Никто не должен ожидать, что за полгода в результате административных преобразований у нас возникнет новая полиция или новый орган МВД, потому что структура носит частично новое название, но люди-то там прежние работают. Да, конечно, часть людей была не аттестована, довольно значительная. Мы же 200 000 человек убрали из органов внутренних дел. Но это не значит, что все остальные стали моментально другими. Это первое.

Второе. Конечно, нельзя судить об общем уровне законности, правопорядка по действиям отдельных мерзавцев. Им дана принципиальная оценка. Во всех таких случаях возбуждаются уголовные дела, и, соответственно, сотрудники правоохранительных органов просто заключаются под стражу. Не скроем, что это и за границей происходит.

Но мы находимся только в начале пути. Это не простая задача. Мы не такая, извините, фитюлька, не малюсенькое государство, которое мне иногда приводят в пример и говорят: «Знаете, давайте всех полицейских выгоним и наберем новых». Вы пойдете в полицию работать?

Что касается ответственности министра внутренних дел. Он, конечно, несет полную ответственность за состояние дел в МВД, и он это прекрасно понимает. Он отвечает и за проведение реформы, как и я отвечаю как Президент страны, как Верховный Главнокомандующий.

И если говорить о судьбе министров, то их судьба понятна – 7 мая все министры подадут в отставку. Вот так.

О губернаторах

Я вынужден был отправить в отставку 50% губернаторов. Часть из них ушла именно потому, что, допустим, не было достаточных доказательств совершения преступления. У нас презумпцию невиновности никто не отменял, она действует. С другой стороны, по самым разным причинам (и Следственный комитет мне докладывал, и другие материалы были) мне приходилось принимать такое решение – просто вызывать соответствующего коллегу и говорить: «Знаете, вы сами уходите, иначе будет хуже». Это первое.

Второе. По целому ряду бывших губернаторов идут уголовные дела. Ошибкой было бы считать, что никаких уголовных дел нет. Это неправда, они есть. Я не буду вмешиваться в прерогативы следственных органов.

О коррупции

У нас только в результате действий Следственного комитета установлены 53 организованные группы, которые совершали преступления коррупционной направленности. Поэтому считать, что ничего не делается, было бы большим преувеличением.

Но если говорить о результатах, они пока скромные. Почему? Скажем откровенно, потому что чиновники – это корпорация, они тоже не очень хотят, чтобы в их дела вмешивались. Это не значит, что они преступники. Наоборот, чиновники такие же люди, такие же граждане, как и мы. Но мы должны ставить государственный аппарат в такие условия, когда у него не будет возможности повернуть ни вправо, ни влево, когда его поведение будет регламентировано «от и до» соответствующими правилами: и законом о государственной службе, и должностными регламентами – и приучать к определенной культуре.

Мы говорили о ситуации в МВД и сказали, что огромное количество теперь случаев выплывает наружу. С чем это связано? С новым информационным пространством в том числе. То же самое коррупция. Сейчас о ней гораздо проще рассуждать, потому что любой такой случай можно легко поднять наверх. Это не значит, правда, что все, о чем пишут в социальных сетях, соответствует истине, потому что вы знаете, как легко накручивается настроение. Это отдельная технология, и, кстати, вполне управляемая. Но опираться на социальных активистов и можно, и нужно.

Только я бы ни в коем случае не рекомендовал из кого-либо делать икону, потому что кто-то из таких активистов – это реальные борцы с коррупцией, которые движимы абсолютно альтруистическими побуждениями, а для кого-то это политическая программа, иногда даже, по сути, политическая авантюра, когда за антикоррупционной риторикой стоит желание просто создать свой политический капитал. Я, кстати, даже за это не осуждаю, потому что это и есть политическая борьба, но это не филантропия. Это политическая борьба. И к ней так и надо относиться.

О Ходорковском

У нас есть статья 50 Конституции, в которой написано, что каждый осужденный вправе просить о помиловании. Это Конституция. То есть обязательно должно быть прошение. Более того, в той же самой статье говорится о том, что осужденный вправе добиваться пересмотра приговора, но это же не означает, что сам суд должен без ходатайства осужденного начинать эти процессы. Это всегда стимулируется самим человеком, во всем мире. Говорить о милосердии можно, но это милосердие должно быть все-таки связано с волей лица, которое подверглось ответственности, с волей осужденного.

Возвращаясь к Ходорковскому, к некоторым другим людям, которые находятся в местах лишения свободы, я могу сказать одну вещь. Понимаете, мы вообще должны задаться вопросом: почему у нас такое количество людей находится на зоне? Надо ли нам, чтобы в современных условиях, в ХХI веке, такое количество людей осуждалось к лишению свободы?

Вы знаете, когда мне приносят материалы на помилование, я иногда просто удивляюсь. Украл мобильный телефон. Два года лишения свободы. Выловил в пруду (на самом деле реальное дело) семь карпов – полтора года. Какой в этом смысл? Человек, который действительно совершил, по сути, что-то среднее между административным проступком и уголовным преступлением, погружается на год, на два в места не столь отдаленные и выходит уже вполне закоренелым преступником с уголовной лексикой и с уголовными мозгами.

И потом еще мы тратим деньги на его социализацию: устраиваем его на работу, объясняем ему, что можно как-то пытаться жить по-другому. Поэтому это действительно государственная проблема и касается она не только Ходорковского, Лебедева или каких-либо других людей, она касается огромного количества людей, которые отбывают наказание.

Но если говорить о конкретном деле, просто, чтобы не получилось так, что чего-то наговорил и не ответил по конкретному вопросу… Ответ на вопрос про Ходорковского и других коренится, собственно, в ответе на предыдущий вопрос – без обращения не может быть рассмотрения. Это моя твердая позиция.

О расходах на армию

Вопрос: Вы как будущий премьер также жестко будете разговаривать с будущим Министром финансов и доказывать ему, что траты на армию предпочтительнее, чем траты на науку, образование, медицину?

Медведев: Еще жестче буду разговаривать. Просто душить буду, добиваться от него, вытаскивать деньги (смеется).

Я никогда не говорил, что армия приоритетнее образования или, наоборот, образование приоритетнее, чем армия. Это просто несерьезный разговор. Я лишь говорил об одном – что мы обязаны реформировать наши Вооруженные Силы, чтобы они были мощные, боеспособные, чтобы там служили люди, хорошо мотивированные, чтобы эти люди любили свою страну и понимали, ради чего они поступают на службу в армию. Вот ради этого и запланированы такие большие деньги.

Но эти траты не должны быть бездумными, они должны быть ориентированы на нашу промышленность, которая должна, во-первых, нам предоставлять качественный товар, и, во-вторых, она должна справиться с этими деньгами. Если мы почувствуем по каким-то причинам, что есть проблема, значит, мы к этому вопросу вернемся.

Мы должны выйти на профессиональную армию. Это абсолютно нормальное требование современной жизни. При этом сохранить частичную возможность призыва, чтобы у нас были резервисты и те, кто хочет посвятить свою жизнь служению Отчизне в Вооруженных Силах, чтобы потом из них, например, из этих контрактников, офицеры появлялись или они еще как-то там устраивали свою жизнь в связи с обеспечением безопасности. Поэтому это, безусловно, конституционный долг.

О пенсиях

У нас существует набор страшилок, которые не имеют никакого отношения к пенсионной реформе. Она вообще не связана с пенсионным возрастом. Можно провести, не трогая его, и создать другу систему. Вопрос о пенсионном возрасте не должен заслонять другого. Наша пенсионная система это что? Пособие по старости или деньги, которые компенсируют утрату заработка? Пособие это пособие, государство дало - скажи спасибо. А если система компенсации, это другая модель. В мире есть и та, и другая модель, как правило, в смешанном виде. Нам нужно выбрать оптимальную модель развития. По всем вопросам мы будем консультироваться с народом.

О Путине

Нас с Владимиром Путиным связывает не только политическое взаимодействие, но и дружба, 20 лет. Неплохо, когда судьба страны и процессы зависят не только от усмотрения одного человека, а что всякие решения принимаются в процессе обсуждения, что есть несколько человек, которые влияют на политический процесс. Это некая подстраховка для государства. Это же не мы выдумали, что в Конституции есть люди, которые обязаны друг друга замещать. Они должны доверять друг другу, быть политическими партнерами. Мы не обмениваемся постами. Я понимаю, что для целей политологии и журналистики это нормальная конструкция. Но для того, чтобы чем-то обменяться, нужно сначала это получить

Об акции Pussy Riot

Это вообще очень тонкая тема. Наша страна сверхсложная, многоконфессиональная, в нашей стране совершаются преступления по мотивам религиозной розни, у нас убивают иногда за религию. Я бы хотел, чтобы об это задумались все. Тот хрупкий мир, который нам удается сохранять в последние годы, его во что бы то ни стало необходимо беречь, потому что последствия для нашей страны могут быть просто катастрофическими. Нет ни одной страны, где федерация была бы построена по национальному признаку, а мы такую имеем. Поэтому для нас вопрос религиозной терпимости просто критически важен.

Если говорить о Pussy Riot: как глава государства я не буду комментировать юридическую сторону, потому что идет следствие. Если говорить о моей позиции как воцерковленного человека. Я скажу очень аккуратно: на мой взгляд, участники того, что было сделано, получили ровно то, на что рассчитывали – популярность. Вы знаете, не я принимал решение, а судья. Если я сейчас начну комментировать решение судьи, это будет вмешательством в правосудие. Но это не отменяет того, о чем я говорил - тюрьма еще никого не перевоспитывала до такой степени, чтобы человек оттуда выходил другим.

О новом правительстве

Давайте немножко еще интригу сохраним. Я могу сказать только одно, это мое намерение, совпадает с намерениями Путина, - весьма существенным образом обновить действующий состав правительства. Нужен мощнейший импульс новых людей. Мы обязаны сразу же начать практическую работу, она не может прерываться ни на один день. Должны быть люди, которые обеспечат преемственность, может быть на год, на два. Новых будет много.