Не все производители смогли использовать фору контрсанкций

10 апреля. FINMARKET.RU - Воспользоваться запретом на ввоз продовольственных товаров из стран, попавших под российские контрсанкции, смогли далеко не все производители, констатируют Александр Зайцев и Валерия Гурьева из Московской экономической школы МГУ. Их доклад был представлен на Апрельской международной научной конференции Высшей школы экономики, пишут "Ведомости".

Введение эмбарго наряду с девальвацией рубля и снижением доходов населения привело к существенному сокращению импорта, напоминают они. По крупнейшим товарным позициям (мясо, рыба, сыры, томаты) импорт в натуральном выражении упал в 2016 г. на 45–58% к уровню 2013 г. Это могло быть стимулом для импортозамещения в российской пищевой промышленности. Но с 2017 г. из-за укрепления рубля и изменения ситуации с доходами населения началось постепенное восстановление импорта продуктов, и нишу частично заполнила продукция стран, не попавших под контрсанкции. Например, она заместила 43% выпавшего импорта томатов, 94% некоторых фруктов (ягоды, сливы, персиковые), а поставки свежей говядины даже выросли – 125% от прежнего импорта из попавших под контрсанкции стран. "Для фруктов и свежей говядины эмбарго никак не повлияло на общий объем импорта", – констатируют авторы доклада. В ответ на контрсанкции одни зарубежные поставщики лишь сменились другими. Хотя потенциал отрасли, рассчитанный как разница между досанкционным импортом и текущим, есть, полагают авторы: свободная ниша – около $1 млрд для говядины и рыбы и $460 млн для рынка яблок.

Нарастить выпуск удалось российским производителям свинины, птицы и сыров, говорится в докладе. Это видно и из данных импорта – по этим позициям роста не было или он был несущественным. Но и прогнозы не оправдались. Так, после введения контрсанкций ожидалось, что импорт свинины, птицы и сыров упадет на 71–73% (что соответствует доле «санкционных» стран в импорте этих товаров в 2013 г.), но он упал на 48–57%.

Контрсанкции случились одновременно с девальвацией рубля, поэтому особенно сложно выделить их чистый эффект, замечает директор Института международной экономики и финансов Всероссийской академии внешней торговли Александр Кнобель. Производство отдельных видов сельскохозяйственной продукции действительно росло и, видимо, это не просто продолжение тренда, но поддержку оказали контрсанкции, замечает он. Но в пищевой промышленности сокращение импорта – это в первую очередь следствие девальвации, продолжает А.Кнобель.

Девальвация сама по себе – фактор импортозамещения, согласна профессор Российской школы экономики Наталья Волчкова, и авторы доклада подчеркивают ее роль, хотя не сравнивают, каково было падение импорта по другим, не вошедшим в запрещенный список товарам.

Но важно обсуждать не только импортозамещающие последствия контрсанкций, которые действительно довольно незначительны на сегодняшний день, но и потери потребителей, считает Н.Волчкова. В 2014–2016 гг. потери каждого российского гражданина составляли 2000 руб. в год из-за выросшей цены на товары, попавшие в контрсанкционный список, приводит данные исследования Центра экономических и финансовых исследований и разработок Н.Волчкова. Нельзя сказать, что отечественные производители заместили выпавшие французские сыры товаром того же качества, добавляет А.Кнобель, нет, качество изменилось, значит, это не в полном смысле слова замещение, таким образом, потребитель проиграл и из-за девальвации, и дополнительно.