Ложь и статистика: почему МВД скрывает правду о преступности в России

Москва. 26 февраля. FINMARKET.RU - Примерно 250 тысяч преступлений ставится на учет без возбуждения уголовных дел, что потом дает солидную прибавку к раскрываемости. А по 550 тысячам уголовных дел не понятно, какие были приняты процессуальные решения.

Это то, что смогли извлечь независимые исследователи даже из открытых данных правоохранительных и судебных органов. До визуализации каждого преступления на карте города, как это практикуется уже во многих странах мира, нам еще очень далеко.

О причинах чрезвычайной скрытности МВД в среду в ВШЭ рассуждали эксперты Комитета гражданских инициатив, "Трансперенси Интернешнл" и Института проблем правоприменения на семинаре "Открытые данные полиции: проблемы и перспективы".

Версии возникли разные: одни считают это результатом некомпетентности и саботажа, другие видят за этим страх ответственности, третьи уверены, что руководство страны не хочет, чтобы общество знало правду об истинных масштабах преступности в России.

Елена Панфилова, директор Центра антикоррупционных исследований "Трансперенси Интернешнл"

"Открытость данных начала бурно расцветать, теперь наблюдается откат. Понятия об открытости данных разные у общества и тех, кто внедряет новые нормы законодательства. Даже по базовым, минимальным требованиям открытости. Нам удалось добиться, чтобы у каждого сотрудника был личный бейдж. Но недавно по Москве ходили толпы полицейских без бейджев, и отказывались представляться. Говорят, теперь опять так принято.

Вообще нет информации о том, почему назначают тех или иных людей, как принимаются решения, где можно посмотреть резюме тех людей, которые рассматриваются в качестве кандидатов на те или иные ключевые посты.

Они хотят, чтобы мы думали, что их пугает технологическая сложность задач. На самом деле их пугает подотчетность. Потому что тогда каждый гражданин сможет узнать, насколько безопасен путь ребенка от школы до дома, район, в котором он живет. Сразу могут возникнуть вопросы, что мы начнем от информационной переходить к правовой подотчетности. А там недалеко и до предложения убрать тех или иных сотрудников.

Есть пример немного из другой темы. У нас до сих пор идет борьба за то, чтобы декларации о доходах чиновников выкладывались в машиночитаемом виде. А у нас часть деклараций заполняется вручную почерком среднестатистического терапевта. Когда спрашиваем почему – говорят, что у нас нет в квалификационных требованиях к госслужащим положения, чтобы они в обязательном порядке владели компьютером. А неофициально объясняют, что если что-то всплывет, видимо, особняк во Франции, то в написанном от руки всегда можно подправить".

Иван Бегтин, глава НП "Информационная культура"

"МВД с точки зрения открытости данных - одно из самых проблемных ведомств. Первая проблема - это просто саботаж. Хотя многое не делается даже не по убеждению, а из-за непрофессионализма: там не понимают, что такое открытые данные, что это должны быть машиночитаемые данные, требующие определенных форматов, чтобы эти данные можно было перегрузить и использовать. МВД же использует .xml файлы, созданные из Word, надувают резиновый танк вместо настоящего.

Глобальная проблема по раскрытию муниципальных данных, всего, что ниже регионов, - она просто отсутствует. Ее нет даже по некоторым регионам, например, по Москве. В лучшем случае мы имеем статистику лет за 10, ниже нет, хотя все велось. В то же время уровень понимания в регионах, что эта информация нужна, даже выше, чем на федеральном уровне. На некоторых собственных региональных сайтах уровень открытости был выше. Но после консолидации в федеральный портал, все региональные сайты уничтожены, все причесаны под одну гребенку, все унифицировано по худшему варианту. Осталось всего несколько десятков УВД муниципального уровня, например, Тольятти, Сочи, которые публикуют у себя информацию, которой нет у других.

Очевидно, что на верхнем уровне руководство старается дать минимум информации. Более того, сейчас МВД готовит нормативный акт, который ограничит даже тот объем информации, который имеется сейчас. Руководство МВД должно понимать, что пока не будет открытости данных, доверия к ведомству не будет.

И дело не в отсутствии средств для технического переоснащения. Когда само руководство не хочет знать, как обстоят дела в ведомстве, то нет и человеческого капитала, и технического оснащения. Россия по объемам финансирования полиции от Великобритании отстает не сильно, а вот по открытости информации на самом низовом уровне – сильно отстает. Есть мотивация, чтобы объективной картины не было. Например, на сайтах отделений милиции можно узнать, что больше всего у нас участковых с грузинской фамилией "вакансия".

Мария Шклярук, Институт проблем правоприменения (Санкт-Петербург)

"Из всей статистики, которая собирается правоохранительной системой, даже ведомственными исследователями используется 5-10%. На что мы тогда тратим бюджетные деньги, собирая эту статистику? Сделав эти данные открытыми, можно дать независимым исследователям источник информации для исследований. Криминология как наука зачахла, у них совсем нет данных. Сделать их открытыми, чтобы общество могло само придумать, как это можно использовать.

Кадры ни в чем не виноваты. Это дефект системы. Если поменять всех сотрудников, но ничего не изменить в системе, то через год все начнут действовать ровно также.

Мы попытались по данным Судебного департамента Верховного суда РФ по судебным исходам и по данным о состоянии преступности с сайта МВД выяснить, почему у нас возбуждено 2 млн уголовных дел, а зарегистрировано 2,3 млн преступлений. Получается, примерно 250 тыс. преступлений ставится на учет без возбуждения уголовных дел. Это солидная прибавка к раскрываемости, которая является основой для главной оценки эффективности работы сотрудников МВД.

Количество обращений граждан в полицию из года в год растет в среднем на 2 млн, что не бьется с представлением о недоверии населения к полиции: люди все больше обращаются в полицию. Даже в публикуемой статистике примерно из 3 млн возбужденных разными правоохранительными органами дел по 550 тыс. не понятно какие были приняты решения: нет данных о передаче дел по подследственности или соединении дел.

У нас на 143 млн человек регистрируется 2 млн преступлений, 900 тыс. уголовных дел доходят до суда; 200 тыс. осуждено к реальным срокам лишения свободы, чуть больше – к условным. В Германии на 80 млн человек регистрируется почти 6 млн преступлений, 3 млн из них не раскрываются, появляется 2 млн подозреваемых, из которых 800 тыс. отправляется в суд, 600 тыс. осуждается, 41 тыс. получили реальное лишение свободы.

Мы провели анализ, как влияет социальный статус подсудимых на жесткость наказания. Выяснили, что наиболее лояльны судьи к такой категории как студенты, им выносятся наиболее мягкие приговоры.

Анализ 15 докладных записок (отчетов) 18 участковых в "Бирюлево Западное" за 9 месяцев 2013 года показал, чем они реально занимались накануне известных событий (антимигрантских акций протеста в октябре 2013 года – "Финмаркет"). 63% нарушений, которые они выявили, были нарушения пешеходами и пассажирами правил дорожного движения. Среди раскрытых преступлений: уклонение от уплаты алиментов, которыми занимаются судебные приставы, но им не нужна раскрываемость, и они отдают это участковым; побои, оскорбление представителей власти; постановка на профилактический учет и обход квартир, что делается для нужд вневедомственной охраны.

Прямо в отчете они пишут, сколько квартир поставлено на охрану, работают бесплатными агентами вневедомственной охраны. Если бы такая информация была по всей стране, то возник бы вопрос, а что хотят МВД от своих участковых, зачем они нужны".

Леонид Савюк, профессор кафедры уголовного права ВШЭ

"От правоохранительных органов очень мало зависит уровень, состояние, структура реальной преступности в стране. Если взглянуть, например, на статистику судимости за последние годы, в ее структуре преобладают насильственные, корыстные и корыстно-насильственные преступления, свидетельствующие о том, что культурный уровень нашего народа желает лучшего; расходы бюджета на финансирование науки и образования в стране в разы меньше, чем на функционирование только полиции. Это не конструктивный подход.

Превентивная составляющая уголовной политики социального государства (статья 7 Конституции России), включающая в себя профилактику преступности и устранение прежде всего социальных причин криминального поведения, таких как бедность, имущественное расслоение и отсутствие равных возможностей, безработица, пьянство и наркомания, беспризорность и т. п., подменяется репрессивной политикой, задача которой непосредственно борьба с преступностью.

Правоохранительные органы бьют, образно говоря, по хвостам, когда преступление уже совершено. У них нет возможности сущностно влиять на указанные факторы. А поскольку отсутствуют научно разработанные критерии оценки их деятельности, они порой, манипулируют теми или иными ложно понятыми количественными показателями своих "успехов".

У в вузах исчезла такая дисциплина, как судебная или правовая статистика, скукожившись до одной-двух тем в курсе криминологии. В этом качестве даже криминология, занимающаяся изучением корней, генезиса преступлений и преступности в целом, изучением личности преступившей закон, разработкой мер профилактики, для юристов стала дисциплиной по выбору.

Видимо, она кому-то не нравится; криминология истинную причину преступности преподносит не так, как хотелось бы властям предержащим. Им не выгодно, чтобы все раскладывалось по полочкам, потому что окажется: основные причины преступности - социально-экономические.

Мы стали скорострелами по принятию поправок к Уголовному кодексу: их за 17 лет его действия появилось столько, сколько за 30 с лишним лет не было внесено в УК РСФСР 1960 года. Законодатели не знают реального состояния преступности в стране, ее динамики, корреляции с социально-экономическими составляющими, обусловливающими преступность, не учитывают их при принятии законов.

В самой системе органов правопорядка, в частности полиции, проблем тоже достаточно. В показателях раскрываемости преступлений за значительной долей нераскрытых скрывается то, что Владимир Путин в свое время назвал "крышуют". Дело до суда не дошло, но пока вращалось по всем ступеням предварительного расследования, бизнес человек уже потерял, цель конкурента достигнута.

Часто статистика используется для того, чтобы пугать общество, выбивать бюджетные средства на содержание правоохранительных органов. Это не только у нас, но и в других странах; она является своего рода «пугалом», оправдывающем повышение финансирования. Отсюда появляются цифры: в стране за 2012 год компетентными органами зарегистрировано 26 млн обращений граждан и организаций, из них 11,7 млн рассмотрено заявлений, сообщений о преступлениях органами внутренних дел, 2,3 млн зарегистрированных преступлений; выявлено лиц, совершивших преступления 1,2 млн.

В криминальной статистике важны показатели судимости: из 983,1 тыс. лиц, в отношении которых судами общей юрисдикции рассмотрены уголовные дела, осуждено по приговорам, вступившим в законную силу, 739,3 тыс., из них к пожизненному лишению свободы 56 человек, к лишению свободы на определенный срок 204,3 тыс. человек; хотя УК установлено 13 мер наказания. В настоящее время только в местах лишения свободы ФСИН находится более 700 тыс. наших граждан, что значительно больше, чем в 27 странах ЕС".